Общество
Еврейский волкодав
Сумерки приносили Одессе налёты, убийства и ограбления...
Дома все по-другому…
26.10.2010
Среди приверженцев рабби Исроэла Баал Шем Това (Бешта), основателя хасидизма, был еврей-крестьянин, живший в небольшой деревушке неподалеку от Межерича. Баал Шем Тов относился к простым евреям с особой любовью, всегда отмечая их самобытность, добропорядочность и непоколебимую веру в Б-га. Поэтому всякий раз, когда этот еврей приходил к Бешту на Шаббат, он получал самый теплый и радушный прием.
Во время одного из таких визитов Бешт попросил дорогого гостя: «По пути домой загляни в Межерич. Я хочу передать с тобой добрые пожелания одному из своих самых близких и самых талантливых учеников, мудрому и праведному рабби Дов-Беру».
Гость Бешта был чрезвычайно рад исполнить просьбу любимого раввина. Сразу же по прибытии в Межерич он начал расспрашивать местных жителей о великом раввине Дов-Бере, но никто из них никогда не слышал о «великом раввине Дов-Бере», который не уступал бы самым известным местным мудрецам. В конце концов один из горожан предположил, что речь идет о неком ребе Берле, бедном меламеде, жившем на окраине местечка.
Странника проводили до самого бедного квартала Межерича. По обеим сторонам улицы ютились полуразвалившиеся лачуги, стены которых подпирали друг друга. В конце концов он вышел к дому меламеда — ветхой избушке с разбитыми окнами. Внутри царила вопиющая нищета: в центре комнаты на связке дров сидел пожилой еврей, а перед ним на «партах» (в качестве которых служили хитрые конструкции из досок и вязанок) рядами сидели дети — учащиеся хедера. Однако одухотворенное лицо учителя не оставило у путника сомнений — он нашел нужного ему человека. Рабби Дов-Бер тепло поприветствовал гостя и, извинившись, попросил его вернуться ближе к концу дня, когда занятия будут окончены.
Вечером гость застал в доме учителя иную картину: из комнаты исчезла вся мебель. Теперь вязанки и дрова выполняли функцию кроватей для детей раввина. На единственной свободной вязанке в центре комнаты сидел сам рабби Дов-Бер, погруженный в чтение книги.
Раввин поблагодарил гостя за теплые слова от Бешта и пригласил его присесть, указав на ближайшую «кровать-стол». Гость уже не смог сдержать слов. Пораженный окружающей его бедностью, он воскликнул:
— Рабби Дов-Бер, как вы можете жить в такой нищете? Я и сам далеко не богат, но в моем доме, слава Б-гу, есть все необходимое — стулья, стол, кроватки для детей…
— Правда? — удивился рабби Дов-Бер. — А где же твоя мебель? Как же ты без нее обходишься?
— Что вы имеете в виду? Не думаете же вы, что я буду таскать свою мебель везде, куда бы ни пошел? В дороге я обхожусь самым необходимым. Но дома — дома совсем другое дело!
— Но ведь каждый из нас в этом мире только странник, — мягко возразил рабби Дов-Бер. — А дома?.. Дома действительно все по-другому…
(История, рассказанная Любавичским Ребе Йосефом-Ицхаком)
