ЛИТЕРАТУРА
29.11.2017
Судили двух товарищей
«Мне тридцать пять лет. Я работаю в этом дурацком промышленном издательстве. Так же, как и раньше, я люблю стихи, люблю выпить, люблю баб. И они меня, в общем, любят. Я в свое время был на войне. Убивал. Меня самого чуть не убили. Когда женщины вдруг притрагиваются к шраму на моем бедре, они отдергивают руку и вскрикивают шёпотом: “Ой, что это у тебя?” “Это ранение, – говорю я, – рубец от разрывной”».
28.11.2017
Жизнь после Кафки
В Москве Дорой заинтересовался НКВД: дескать, неактивной коммунисткой была в Германии, якшалась с белогвардейцами, к тому же – сионистка, что совершенно не скрывает. Лутц к этому времени уже сидел по обвинению в шпионаже. Чуя недоброе, Дора сделала все, чтобы покинуть СССР. И ей это удалось – в 1938 году она уехала...
24.11.2017
Сосед фюрера
До начала Второй мировой войны Цвейг был самым успешным немецким писателем. Его произведения издавались во всем мире, переводились на десятки языков...
15.11.2017
Гений советского андеграунда
«Это чудо – превращение пионерки, собирающей посвященные Ленину и Зое Космодемьянской открытки, в поэта-мистика, в проницательнейшего читателя мировой классики, которому – в 15 лет! – открываются бездны “Фауста” Гёте и “Процесса” Кафки и который бесстрашно всматривается в бездну собственной души»...
13.11.2017
Забытый друг Бродского
Бродский сыграл в судьбе Аронзона роковую, трагическую роль. При помощи Бродского летом 1960-го Аронзон устроился в геологическую экспедицию на Дальний Восток. Там у Аронзона заболела нога, поднялась температура. Серьёзность этого состояния врачи недооценили, перевести пациента в город с хорошей медициной отказывались, пока Аронзон в гневе не пригрозил сжечь местную больницу...
08.11.2017
Полвека за столом
В ходе революции 1917 года рабочие убивали представителей интеллигенции. Поэтому 1937 год по сравнению с 1917-м можно считать более демократичным...
03.11.2017
«Да, я русофоб»
Вот это все осмысление советского прошлого, такое унылое, с заведомо известным выводом, что все было плохо, но было и хорошо – это не цепляет. Он хочет, чтобы все русские были, как евреи, как он себе их представляет: все время поддерживали друг друга, строили какие-то страшные заговоры, всюду продвигали своих и свои цели. А русские люди не хотят быть, как евреи, и он от этого испытывает всяческие неприятные эмоции...
02.11.2017
Маршак и дети
Уже во времена оттепели Маршаку стало известно, что по части доносов его имя было в топе у НКВД. Сам он был уверен, что от ГУЛАГа спасла детская литература. Выбрал он её и потому, что любил детей, и потому, что она предоставляла спасительное расстояние от идеологии и политики...
31.10.2017
На костях истории
Перипетии человеческой жизни на фоне драмы украинского еврейства. Так гораздо острее чувствуется масштаб свершившейся потери – и гибели людей, и полного исчезновения их уникальной культуры. По напряжённости, по насыщенности событиями перед нами скорее триллер, то есть убийство там есть, и даже не одно, а расследования нет – и так всё понятно...
26.10.2017
Кромешный страх
«Дуче, моя просьба о признании принадлежности к арийской расе является законной, поскольку у меня есть все необходимое, требуемое законом. Спасите меня, Дуче, от этой несправедливой, унизительной и парадоксальной ситуации, из-за которой я вынужден работать втайне, терпеть унижения и продолжать переживать о Вас...»
11.10.2017
Дорогой Ильфа и Петрова
Поутру 21 сентября 1935 года Илья Ильф брился холодной водой на съёмной квартирке в Варшаве – для этого бегал между кухней и комнатой, где был зеркальный шкаф. В этой квартире они провели две ночи. Днём исследовали жизнь города, затянутого, как показалось в то время Ильфу, провинциальной дремотой. В свой предыдущий визит в Варшаву они успели посмотреть первую чехословацко-польскую экранизацию «Двенадцати стульев» с известным чешским комиком Властой Бурианом, сыгравшим Кису Воробьянинова. До экранизации в Советском Союзе её успели снять даже в Германии в 1938 году...
04.10.2017
Комплекс советской отличницы
Позднее Лидия Чуковская заметила Ахматовой об Алигер: «Она все кается и кается в своих мнимых грехах, хоть это ей не помогает». Раскаяние, да ещё и вынужденное, стихи писать не помогает, зато многое дает – Алигер вовсю ездит по миру. Из поездок советскому читателю она привозит то, что из страны не выезжало – преимущества социалистической действительности: на Западе сумерки, а у нас светло...
02.10.2017
Дунай-учитель
Любовь к Доре приблизила его к иудаизму и рискованному приключению совместной жизни. «Река – старый учитель дао, проповедующий на берегах о великом. Не заботясь об оставшихся на берегах сиротах, Дунай течет к морю, к великому убеждению»...
11.09.2017
Мистер Дер Нистер
К 1920 году Дер Нистер перебрался в Москву, где какое-то время работал в еврейском детском доме в Малаховке с Марком Шагалом. Однако и работа с детьми, и литературные успехи – а у Дер Нистера уже вышло несколько книг стихов и малой прозы – не спасают писателя и его семью от бедности. В поисках лучшей доли Дер Нистер, уже, кажется, привыкший к участи скитальца, переезжает сначала в Литву, а потом – в Берлин, где у него рождается сын Иосиф.
08.09.2017
«Жить стыдно, не то что тусоваться»
Я пошёл в еврейскую школу, но мама не выдержала нагрузки – ее все время просили приготовить очередные ушки амана или ещё какие-нибудь еврейские печенья. Так что мама меня забрала, сказала, что у нас там сплошные праздники, и мы ничему не учимся...
