Ярон Гамбург: Израиль — открытая страна

Ярон Гамбург Кечеджи — пресс-атташе посольства государства Израиль в Российской Федерации. Ему всего 28 лет. Он родился на Украине в Житомире и в детстве вместе с родителями приехал в Эрец Исраэль. Он учился в университете и на дипломатических курсах. Занимался общественной работой: возглавлял совет по оказанию помощи студентам-репатриантам. С 1999 года работает в израильском МИДе.

В Москве Ярон уже год. Постоянно работает с российскими журналистами, организует встречи, поездки в Израиль. Благодаря его поддержке аккредитацию в Израиле получили многие российские корреспонденты. Он постоянно следит за публикациями в российской прессе, хорошо знаком с еврейской печатью в России, и поэтому охотно согласился дать интервью нашему интернет-порталу. С Яроном Гамбургом беседует главный редактор JEWISH.RU Василий Жарков.

- В последнее время довольно часто раздаются голоса о том, что современный Израиль переживает острый внутриполитический кризис. Насколько серьезно обстоит дело?

- Я думаю, что если мы посмотрим на состояние современного израильского общества, то обнаружим, что между разными его частями давно существует своего рода внутренний консенсус. Дело в том, что израильское общество известно своим плюрализмом, иногда этот плюрализм даже кажется чрезмерным. У нас существует очень много политических партий и движений, которые реально представляют интересы различных социальных групп в Кнессете. При этом в Израиле действует коалиционное правительство национального единства, которое и отражает сложившийся общественный консенсус. Нельзя не признать, что основой для нынешнего баланса сил послужила внешняя угроза, необходимость защиты безопасности страны и ее граждан, после того, как в октябре прошлого года началось так называемое восстание палестинцев — выступления боевиков, умело срежиссированные Арафатом и его администрацией. Мы все имели возможность увидеть всю силу и глубину той ненависти по отношению к Израилю, которая существует со стороны экстремистов в арабском мире. Это в значительной степени развеяло существовавший ранее оптимизм, но это же и поспособствовало внутренней консолидации.

- Однако сейчас в прессе часто обсуждается вопрос о том, что в правительстве Израиля существуют серьезные разногласия между премьером и министром иностранных дел. Насколько серьезны противоречия между Шароном и Пересом, и представляют ли они угрозу для существующей коалиции?

- Любое коалиционное правительство опирается на лидеров образующих его сил. Двумя ведущими фигурами в нынешнем правительстве Израиля, действительно, являются премьер-министр Ариэль Шарон и глава внешнеполитического ведомства Шимон Перес. Компромисс между двумя этими столь разными политиками, их совместная работа позволили принять и осуществить на практике ряд важных и полезных решений. Разумеется, это было бы не возможно без взаимных уступок. В этом заключается главный секрет и главное условие позитивного исхода нынешней ситуации. Думаю, что наши лидеры понимают всю меру своей ответственности перед страной, и поэтому в наиболее критические моменты способны договариваться и решать серьезные вопросы. Как гражданин своей страны, я надеюсь, что нынешнее правительство Израиля окажется жизнеспособным и справится с поставленными перед ним задачами.

- Мы постоянно видим усиление террора со стороны палестинцев. Между тем в борьбе с боевиками израильские власти не спешат переходить к решительным мерам. В этих условиях правительство Шарона сейчас по-прежнему популярно?

- Наблюдатели из числа аналитиков и журналистов сегодня часто говорят, что израильтяне хотят иметь правое правительство, которое бы проводило левую политику. Не могу дать точных статистических данных, сколько процентов населения поддерживают сейчас Шарона, но общеизвестно, что его правительство по-прежнему пользуется широкой поддержкой. Популярность действующего кабинета не только не упала, но даже наоборот намного выросла, поскольку израильское общество поддерживает проводимую им политику борьбы с террором. Любое общество (и мы можем наблюдать это на примере России) дает кредит доверия тому правительству, которое берется обеспечивать восстановление безопасности.

- Но, между тем, некоторые упрекают правительство в нерешительности и бездействии.

- Речь идет не о нерешительности, а о сдерживании силы. Это совершенно разные вещи. Израиль — самое сильное государство на Ближнем Востоке, и в случае необходимости нам, конечно, не составит труда силовыми методами справиться и с нынешними выступлениями, и возможной внешней агрессией. Но, как сказал наш премьер-министр Ариэль Шарон, сдержанность — это тоже сила, причем гораздо более эффективная. Сейчас мы озабочены проблемами палестинцев больше, чем они сами. Но от решения их социальных проблем зависит и наша безопасность.

- Существует мнение о том, что война с арабами пойдет Израилю только на пользу. Ее результат известен с самого начала, а победа над экстремистами и агрессорами сплотит и оживит общество. Как Вы относитесь к подобной точке зрения?



- Если Вы спрашиваете мое личное мнение, то я не понимаю, как война вообще может быть выгодной. Так можно рассуждать только в том случае, если смотришь на проблему с чисто абстрактной позиции, руководствуясь совершенно отвлеченными понятиями и формулами. Те же, кто непосредственно вовлечены в происходящие события — либо воюют сами, либо каким-то образом ощущают эту войну на себе — вряд ли согласятся с тем, что война способна изменить что-то к лучшему. Безусловно, война, как ни что другое, способствует общественному сплочению. Вспомним хотя бы Великую Отечественную войну Советского Союза. Но такая сплоченность не может существовать долго, если она не опирается на некие общие базовые ценности. К тому же любая война рано или поздно заканчивается, и после нее все равно приходится с кем-то разговаривать. Ведь речь же не идет о тотальном истреблении противника: по крайней мере, с нашей стороны это совершенно исключено. Следовательно, так или иначе, нужно будет вести переговоры. И вот тут военная победа может оказаться пирровой. Но важнее всего для меня, конечно, то, что война несет человеческие жертвы. Не думаю, что можно так просто кидаться жизнями людей. Мы хотим жить в мирном и стабильно развивающемся обществе. И вся беда тут в том, что наше арабское окружение к такому способу сосуществования пока не готово. Тем не менее, будучи доминирующей силой на Ближнем Востоке, Израиль заинтересован в сохранении мира любыми средствами.

- Не могли бы Вы кратко сформулировать суть позиции Израиля по ближневосточному урегулированию?

- Прежде всего, позиция Шарона, совершенно не противоречит тому, что предлагается, например, в плане Митчела. Но прежде чем прекратить насилие и сесть за стол переговоров, нужно время для того, чтобы элементарно охладить пыл противоборствующих сторон. Еще во время визита госсекретаря США Колина Пауэла предполагалось, что точную дату начала мирного процесса должен определить Израиль. И это произойдет, когда перестанут раздаваться взрывы и выстрелы. Но разве можно говорить о прекращении огня, если только за последний месяц, с момента подписания плана Тенета палестинскими боевиками было совершено более 400 террористических актов и бандитских вылазок! Не было еще дня, чтобы я не получал данные о новых столкновениях. И только, когда насилие прекратится, когда арабские СМИ перестанут призывать к войне против Израиля, и произойдет то, что в переводе с английского можно назвать "периодом остывания", тогда можно будет говорить о каких-то дальнейших шагах по налаживанию мира. Но в настоящий момент даже этот необходимый минимум не обеспечен. Причем Арафат в состоянии навести порядок — достаточно издать соответствующий указ. Однако он этого до сих пор не сделал.

- У входа в посольство я видел очередь за визами. События на Ближнем Востоке как-то повлияли на количество желающих приехать в Израиль?



- Думаю, что многие читатели вашего сайта знают об Израиле не понаслышке. Дело в том, что за исключением территорий внутри страны ситуация остается вполне спокойной. Не буду сравнивать с другими странами, но, думаю, что у нас точно не хуже. В Израиле, например, почти нет уличной преступности. Существуют, конечно, другие проблемы. Израильтяне, к примеру, часто ездят с превышением скорости. Так что быструю езду любят не только в России. И в туристических центрах, и в стране в целом ситуация совершенно обычная. Тем не мене, если говорить о репатриации из России и других республик СНГ, то по сравнению с началом 90-х годов этот поток существенно уменьшился. Однако нельзя сказать, что его совсем не стало, к нам по-прежнему приезжает достаточное количество людей, и ситуация просто стабилизировалась и стала более нормальной. В те годы, когда отмечался массовый наплыв новых репатриантов, возникли проблемы с их приемом и обустройством. Сейчас в Израиль ежегодно со всего мира приезжает от 40 до 50 тысяч человек. Думаю, что каждый человек должен принимать решение самостоятельно, исходя из собственных побуждений и взглядов на жизнь. И никто не должен ему ничего навязывать. Если еврей может найти себя вне Израиля, это его естественное право. Но при этом, как страна, основывающаяся на репатриации, мы хотели бы видеть у себя всех евреев, хотя бы в качестве гостей.

- То есть Израиль — это прежде всего открытая страна?

- Российские журналисты, которые бывают в Израиле, говорят, что у них не бывает никаких проблем в освещении любых происходящих событий. Несмотря на то, что палестинская сторона постоянно использует это в своих целях, с точки зрения предоставления информации Израиль по-прежнему остается открытым. Вот почему, хотя наша страна не самая большая, за нашими проблемами пристально следят во всем мире. Это происходит, потому что мы даем возможность всем все увидеть. Думаю, что только так мы сможем открыть глаза людей на лицо палестинского террора.