Белый Луи Армстронг

Внезапно сменив скрипку на трубу, он стал джазовым виртуозом довоенной Европы. «Белый Луи Армстронг» – иначе его никто и не называл. Бежав от нацистов в СССР, Эдди Рознер продолжил свое дело: добился для оркестра статуса государственного, собирал полные залы. Но вскоре, обвиненный в госизмене, отправился на гастроли по магаданским лагерям. Через восемь лет он смог вернуться с триумфом, который закончился вместе с оттепелью – и вновь предатель, и вновь забвение.

Он был джазовым виртуозом довоенной Европы. Сам Сачмо (прозвище Луи Армстронга среди музыкантов), услышав его на концерте в Милане, подарил ему на память свое фото с подписью «Белому Луи Армстронгу». После прихода к власти нацистов ему, берлинцу, пришлось переехать в Польшу, а с началом войны – в Белоруссию. Созданный им здесь джазовый оркестр вскоре получил статус государственного, и аплодисменты его биг-бэнду звучали по всему Советскому Союзу. Такой была его жизнь в прошлом.

Какой же она будет дальше, освобождавшийся 22 мая 1954 года Эдди Рознер еще не знал. Обвиненный в госизмене, последние восемь лет он гастролировал лишь по магаданским лагерям. Тем не менее в итоге решимость, талант, увлеченность и самоотдача любимому делу позволили ему преодолеть и появившийся за годы заключения страх перед залом, и последствия перенесенной цинги. И вскоре в тишине вновь созданного им оркестра было вновь слышно его инструментальное соло. Это соло в сочетании с природным артистизмом позволили ему вновь находиться на гребне успеха, пока власти страны уже окончательно не предали забвению его имя.

Эдди Рознер – композитор, дирижер, уникальный трубач и, по сути, первый настоящий шоумен в CCCР – родился 26 мая 1910 года в Берлине. Отец его был простым сапожником, а мать домохозяйкой, воспитывавшей шестерых детей. Супруги переехали в Германию из Польши, и хотя все дети у них родились уже в Берлине, польского подданства менять они не спешили. В дальнейшем это спасет им жизнь, позволив эмигрировать из нацистской страны. Но в момент рождения младшего сына такой беды еще ничто не предвещало, и наречен сын был Адольфом.

Малыш уже в четырехлетнем возрасте проявил незаурядные музыкальные способности, а к шести был принят в консерваторию Штерна по классу скрипки. В десятилетнем возрасте с прекрасным аттестатом он был переведен в Высшую музыкальную школу в Берлине и закончил ее с золотой медалью. Скрипачу-вундеркинду прочили блестящее будущее, его приглашали на самые престижные концерты. Продолжая обучение классу композиции и дирижирования, неожиданно для всех 18-летний Рознер вдруг бросил учебу, подписав ангажемент как скрипач-солист. А еще через два месяца он вдруг появился на публике уже не со скрипкой, а с трубой в руках. Дело в том, что по правилам Высшей музыкальной школы каждый студент должен был научиться играть на двух инструментах, и у Рознера дела с трубой обстояли ничуть не хуже скрипки. Это обстоятельство на фоне нараставшего успеха джаза и авантюрности характера Рознера привело к его отъезду в Гамбург, где он стал первым трубачом популярного танцевального оркестра Марека Вебера. Вот так труба и стала его судьбой.

Через некоторое время его пригласил в свой оркестр тромбонист Стефан Вайнтрауб. За четыре года, проведенных с «Вайнтрауб синкопэйтерс», считавшимся лучшим танцевальным оркестром довоенной Европы, Рознер познал все тонкости игры на трубе. А в 1933 году собрал и собственный состав, став одним из ведущих джазовых музыкантов. Не желая быть тезкой фюрера, первоначальное сокращенное имя Ади на афишах он меняет на Эдди, соответствующее его второму имени – Эдуард Игнацы.

В 1934 году Рознер познакомился и с Луи Армстронгом, совершавшим европейское турне. Американский король джаза, восхищенный его игрой, подарил фотографию с надписью «Белому Луи Армстронгу». А не растерявшийся Рознер тут же преподнес ему свое фото, на котором написал: «Черному Эдди Рознеру». Меж тем вот уже год у власти в Германии находились нацисты. Отсутствие германского гражданства, еврейское происхождение и сам джаз, к которому нацисты относились крайне негативно, – все это заставило Рознера задуматься о переезде.

Распустив свой берлинский оркестр, он перебрался в Польшу, где быстро создал новый коллектив. Там, помимо игры и руководства оркестром, легко овладев польским, с юмором общаясь с публикой, он стал настоящим шоуменом. Одним из «коронных» номеров Рознера была игра на двух трубах сразу. Но самым неожиданным для зрителя было явление Рознера в качестве виртуозного скрипача в завершении концерта. На фоне однообразия местных оркестров коллектив Рознера был невероятно популярен, и вскоре пресса назвала его лучшим свинговым бэндом Польши. Вновь последовали гастроли по Европе, выступления сопровождались аншлагами, график был расписан на год вперед. Американская фирма Columbia Records записала его выступление во Франции, разместив фото Рознера на обложке дисков с надписью «Всемирно известные музыканты». Но радужная творческая перспектива оборвалась с началом Второй мировой войны. А после быстрого захвата Польши происходящие события в принципе не оставили выбора, кроме как одного пути – в Советский Союз. Нелегально переправляясь через границу, Эдди примкнул к труппе варшавского еврейского театра Иды Камински, познакомившись в пути с ее дочерью – Рут, ставшей через время его женой.

Естественно, что в СССР мало кто слышал о его оркестре. Но случайное знакомство с Пантелеймоном Пономаренко, в ту пору занимавшим должность первого секретаря ЦК КП Белоруссии и бывшим страстным любителем джаза, сыграло особую роль в судьбе Рознера. И это при том, что Пономаренко имел устоявшуюся репутацию антисемита. По каким причинам он сделал исключение из правил и в дальнейшем опекал семью Рознера – неизвестно. Но именно с его подачи был создан джаз-оркестр БССР под руководством Эдди Рознера, он же помог сохранить оркестр во время войны и создать новый, третий состав в 50-е годы.

Успех первого спектакля оркестра, а по-другому это впечатляющее театрализованное шоу и не называли, был ошеломляющим. Особое впечатление производил сам Рознер: он был элегантен и ослепительно улыбался, а его энергия передавалась и залу, и оркестру. Улыбки музыкантов – после короткого и постоянного указания Эдди «Смайлинг!» – тут же задавали настроение зрителей, улыбавшихся в ответ. На специально отведенном оркестру поезде концерты с успехом прошли во многих городах СССР. В сентябре 40-го Рознер с оркестром был неожиданно приглашён в Сочи, где по приказу начальства играл при совершенно пустом зале. Единственным зрителем оказался сидевший в зашторенной ложе Сталин. Многие музыканты вспоминали, как не спали после концерта всю ночь, ожидая резюме. И лишь когда утром раздался звонок, сообщивший, что Сталину концерт понравился, все вздохнули с облегчением.

В годы войны оркестр давал многочисленные концерты и в тылу, и на фронте, а сразу после нее Рознер был приглашен в Ленинград для создания праздничного шоу, посвященного Победе. После успеха в Ленинграде программу привезли и в Москву. Да, Эдди был талантливым режиссером, дирижером и аранжировщиком, удивляя публику каждой новой программой, в которой все восхищались и его талантом солиста-инструменталиста. Но постепенно у него раскрылся и еще один талант – талант композитора. Первоначально это были джазовые импровизации, но позднее он стал писать песни и инструментальные пьесы. Работал он и над созданием «Еврейской рапсодии», но соответствующие органы быстро отсоветовали ему показывать ее со сцены. Авторство многих его произведений уже не определить. В Стране Советов запрещалось называть имя авторов, если они были репрессированы, и зачастую их пьесы либо приписывались другим, либо их имена просто замалчивались.

Режим начал постепенно «закручивать гайки», и в газетах на смену восхищенным откликам стали появляться статьи, называющие его шоу «дешевой и безыдейной развлекаловкой», а его самого – «третьесортным трубачом из кабаре». Не помог тогда и Пономаренко, посоветовавший отдохнуть ему какое-то время и не выступать. Оркестр начал выступать без Рознера, но успеха без него не имел. Все ждали его возвращения, но дождались правительственной телеграммы: «Снять с афиши фамилию Рознера», а через день и следующей: «Расформировать джаз-оркестр БССР». Оказалось, что Рознер с женой и дочерью поехали во Львов, где формировались эшелоны польских беженцев для отправки на родину. Находясь в подавленном состоянии, ждать официального оформления он не хотел. И при попытке проезда по фальшивым документам был арестован, получил 58-ю статью и 10 лет лагерей за измену родине. Его жену – Рут Камински – арестовали на следующий день и сослали на пять лет в казахские степи, а четырехлетнюю дочь приютила у себя друг их семьи Сантатур Дебора Марковна.

Впрочем, и за колючей проволокой он организовал эстрадный оркестр из заключённых, успех которого позволил пережить годы заключения, вовремя остановить развитие цинги и говорят даже – избежать «приговора» уголовных сидельцев. Свобода пришла к нему 22 мая 1954 года, когда Сталин умер, а Берия, подписывавший его документы о заключении, был объявлен «врагом народа и шпионом многих иностранных разведок». Сам Рознер впоследствии вспоминал этот день так: «Меня вызвал к себе начальник лагеря и сказал: “Здравствуйте, товарищ Рознер!” Я чуть не потерял сознание». В том же году Рознеру возвратили звание заслуженного артиста БССР, но Госджаз-оркестр возобновлять никто не желал. И Рознер поехал в Москву, где с помощью давнего знакомого Пономаренко, к тому моменту министра культуры СССР, собрал новый состав эстрадного оркестра и начал новый этап своей жизни.

В третьем составе оркестра Эдди Рознера были собраны лучшие исполнители тех лет. Их приглашали на все площадки Москвы, на радио и телевидение. В первый же год его существования им было предложено озвучить фильм Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь». Оркестр стал школой для многих музыкантов, приобретших со временем большую известность. Среди них Юрий Саульский, Владимир Терлецкий, певцы Майя Кристалинская, Капитолина Лазаренко, Нина Дорда, Мария Лукач, Ирина Бржевская, Нина Пантелеева, Гюлли Чохели, квартет «Аккорд». Успех оркестра продолжался вплоть до конца 60-х. На эстраде начали появляться новые коллективы, и работать Рознеру становилось всё труднее. Причин было много. Стремительно ухудшалось самочувствие. Порой перед выступлением он даже делал себе обезболивающие уколы. Но главное – в глазах Рознера появилась усталость от бессилия. Он обивал пороги, желая оркестру гастролей за границей, но его не пускали. Над ним по-прежнему висело проклятие «политически неблагонадежного бывшего лагерника». Ему, полностью реабилитированному, не давали визы даже в Польшу, на свидание с дочерью и бывшей женой, которые к тому моменту проживали уже в Штатах. Семейная жизнь после освобождения у них не заладилась, они честно признались друг другу о связях на стороне, и жить как прежде уже не получилось. Его упорно не принимали в Союз композиторов, и несмотря на то, что оркестр продолжал собирать залы и кассы, ему одному понизили зарплату. Несогласие и его уход из оркестра в связи с этим были предсказуемы, этого и добивались, поэтому никто его и не удерживал. Рознер начал оформлять документы на выезд в Западный Берлин, через год и десяток поданных ходатайств в 1972 году разрешение было им все же получено. Как и со многими другими, после его отъезда о нем можно было либо говорить плохое, либо не говорить вовсе. Имя его было предано забвению, а большинство записей размагничены. Из титров фильма «Карнавальная ночь» на два с половиной десятилетия исчезло всякое упоминание о нем.

Сам Рознер, оказавшись в Западном Берлине, играл в небольшом ресторанном составе, но состояние здоровья прогрессивно ухудшалось. 8 августа 1976 года в результате сердечного приступа его не стало. Газеты Союза, сообщив о смерти «променявшего страну и никому не известного за границей Эдди Рознера», забыли о нем на десятилетия.

Но время рано или поздно все расставляет по своим местам. И сегодня, помимо джазовых концертов в память о нем в России, ежегодно проходит и джазовый фестиваль имени Эдди Рознера в Берлине. А в рамках международного фестиваля Alfa Jazz Fest с 2012 года учреждена и ежегодная премия имени Эдди Рознера – за вклад в развитие джазовой музыки.