Джихад на Синае

Как голод заставил пойти на мировую враждующие террористические группировки ХАМАС и ФАТХ и почему единый палестинский фронт парадоксальным образом выгоден для Израиля.

Враждовавшие палестинские группировки ФАТХ и ХАМАС на днях примирились. Заклятые враги, делящие между собой власть в Палестинской автономии, согласились дружить не от хорошей жизни. ХАМАС находится в тяжелейшем финансовом положении, и недовольство жителей сектора Газа, который эта группировка контролирует, только растёт. Меж тем помощь нынешних союзников ХАМАСа – Турции, Катара и Ирана – ограничивается сейчас в основном моральной поддержкой.

И тут, на беду ХАМАСа, в секторе Газа возникла еще одна экстремистская исламистская группировка, куда более радикальная, чем сам ХАМАС, и с каждым днем у нее становится все больше сторонников. Если это и не откровенный ИГИЛ (запрещённая в России организация), то явно что-то игилоподобное. При этом параллельно на Синае действует группировка «Вилайет Синай», еще два года назад присягнувшая ИГИЛу и ведущая кровопролитные бои с регулярными египетскими войсками. Но угрожает «Вилайет Синай» не только Египту, но и ХАМАСу. Тем более что теперь у игиловцев появились союзники внутри сектора Газа. Египет при этом со своей стороны усиливает блокаду сектора и своё давление на ХАМАС.

В такой ситуации, испытывая угрозы извне и изнутри и не обладая достаточными запасами ликвидности, руководство ХАМАСа под давлением египетского президента Ас-Сиси согласилось на мир с ФАТХом. Если подписанные соглашения действительно будут реализованы на практике, что пока само по себе не очевидно, то в сектор Газа приедут чиновники и полиция Палестинской администрации. Хотя их инкорпорация в правящие структуры сектора будет чисто формальной и реальный контроль останется за ХАМАСом, власти Палестинской автономии начнут выплачивать зарплаты Газе.

Египет в ответ на такую сговорчивость ХАМАСа откроет контрольно-пропускной пункт «Рафиах», находящийся на границе сектора и Синая. Это, вероятно, немного улучшит тяжелейшее экономическое положение в секторе Газа и ослабит финансовое давление на ХАМАС. К тому же у группировки появляется дополнительный бонус – возможность разделить ответственность за царящую в Газе разруху и списать её со своей неповоротливой хамасовской бюрократии на Палестинскую администрацию в лице Махмуда Аббаса.

Выгоды от примирения для самой Палестинской администрации просчитываются гораздо хуже, и они, по существу, формальны, но Аббас, дни которого у власти заканчиваются, вполне вероятно, хочет оставить после себя хоть какое-то «наследие» в виде хотя бы «на бумаге» единого государства.

Да и восстановление хороших отношений с Египтом – тоже неплохое наследие, преемникам Аббаса не помешающее хотя бы уж потому, что Египет может оказывать сильное давление не только на Палестинскую администрацию и ХАМАС, но и на Израиль.

Случившееся примирение в любом случае – значимое достижение египетской дипломатии. Именно нежеланием обострять отношения с Египтом на фоне выстроенного с таким трудом сотрудничества в борьбе с боевиками «Вилайет Синай» – Израиль поставляет разведданные об этой группировке и помогает ликвидировать ее членов беспилотниками – объясняется такой сдержанный тон реакции Биньямина Нетаньяху на заключенные соглашения.

Интересы Израиля заключенная мировая, естественно, вообще никак не учитывает: Палестинская автономия не требует от ХАМАСа ни признания еврейского государства, ни разоружения, ни обязательств избегать провокационных действий. Фактически же ХАМАС, инкорпорированный в официальные учреждения Палестинской автономии, получит таким образом международное признание, не отказываясь от своей экстремистской идеологии.

На данном этапе лидерам ФАТХа и ХАМАСа выгодно вести борьбу с Израилем сообща. Создание единого палестинского фронта потребует от Израиля изменений в тактике. Главная опасность – внедрение в секторе Газа «ливанской модели», при которой террористическая организация, как, например, «Хезболла», сохраняет свои вооруженные формирования, никоим образом не подотчетные государству, но при этом получает представительство в правительстве и парламенте, и со временем западные страны, за исключением США, начинают относиться к террористической группировке, как к респектабельной политической партии.

Поскольку же режим Аббаса коррумпирован, а ХАМАС – крайне популярен на территории Палестинской автономии, то у него есть возможность прийти к власти и вовсе демократическим путем. Такой сценарий крайне нежелателен для Израиля и вынуждает еврейское государство поддерживать нынешний режим Аббаса как меньшее из зол.

Однако во внутренней палестинской политике племенной и клановый факторы очень значимы и намного важнее любой идеологи. Хамасовцу из Газы, например, проще иметь дело с человеком из ФАТХа из Газы, чем с хамасовцем из Шхема. Вообще, на уровне народных масс жители территорий Палестинской автономии недолюбливают обитателей сектора Газа, и наоборот.

Вероятно, что самым сильным человеком в Газе станет не кто иной, как Мухаммад Дахлан – уроженец Хан-Юнеса и бывший начальник палестинской службы безопасности. Дахлан всегда был против нападений на израильских граждан, активно занимался бизнесом и имеет много контактов с политиками еврейского государства. Дахлан способен повлиять на ХАМАС, и это очень даже неплохо для Израиля. Не говоря уж о том, что Объединенные Арабские Эмираты, стоящие за Дахланом, пытаются всеми возможными способами воевать с радикальными исламистами как у себя, так и в Йемене, и даже в Европе. Вероятно, ОАЭ используют Дахлана как троянского коня по отношению к ХАМАСу. Но вряд ли что-то быстро поменяется – военное крыло ХАМАСа не сложит оружие, даже если политическое крыло признает Государство Израиль.

«Ливанская модель», кстати, помимо опасностей для Израиля, несет в себе и некоторые преимущества: респектабельность и представительство в официальных органах власти накладывает ограничения на действия террористической организации – уже нельзя творить всё, что придёт в голову. Вместо этого надо решать социальные проблемы, собирать голоса на выборах и объяснять свои действия вечно недовольным избирателям и мировому сообществу. Это как с армией: когда террористическая организация превращается в официальное боевое формирование, то она, с одной стороны, усиливается, но с другой – утрачивает все преимущества партизан. Но ЦАХАЛу проще воевать с другой армией, чем с партизанским отрядом.