А и Б писали на трубе

Русские называли его еврейским Толстым. И читали взапой – про евреев из Союза и Штатов, дружбу с арабами и жизнь в Израиле. Неделю назад Авраам Б. Йегошуа умер, но в классике остался навсегда.

Инициалы на обложках его книг – первые две буквы ивритского алфавита: Алеф-Бет. И внутри книг были сплошь «национальные» темы: Израиль и диаспора, евреи и арабы, религиозный и светский образ жизни. Писатель часто использовал технику «поток сознания», как в «Улиссе» Джеймса Джойса. В результате те, кто впервые брал в руки его книги, делились на две категории. Одни бросали читать сразу – и возмущались: «Что это вообще такое?!» Другие приходили в восторг – и с восторгом плыли до последней страницы, восторгаясь языковыми находками и периодически попадая в водоворот сюжета. И закрывая книгу, немедленно шли искать другую – того же автора.

Авраам Габриэль Йегошуа – литере «Б» в литературном псевдониме он обязан детскому прозвищу Булли – родился в 1936 году в Иерусалиме. Его предки по отцовской линии переселились в святой город из греческих Салоников еще в середине XIX века. Прадед и дед были раввинами, а отец Яаков Йегошуа первым в роду начал писать книги. Одиннадцать его работ – подробная хроника жизни сефардской общины Иерусалима, говорившей на ладино.

Аврааам начал писать после возвращения из армии, где он служил в десантном подразделении и участвовал в Синайской кампании. Продолжил он писать и во время учебы в Еврейском университете в Иерусалиме, где изучал литературу и философию. Первый его сборник рассказов «Смерть старика» вышел в свет в 1962 году.

Потом Йегошуа четыре года жил в Париже, закончил магистратуру в Сорбонне по специальности «французская литература», возглавлял Всемирный союз еврейских студентов. Как резервист, снова был призван в десант во время Шестидневной войны 1967 года. После второго возвращения из армии он опубликовал еще один сборник, в который вошла повесть «Три дня и мальчик», по которой был снят одноименный израильский кинофильм.

В 1972-м Йегошуа стал читать курсы по сравнительному литературоведению и литературе на иврите в Хайфском университете. В 1977-м опубликовал свой первый роман «Любовник». Книга стала бестселлером сначала в Израиле, а потом и в США – и сделала автора живым классиком.

Литературное наследие Йегошуа – 12 романов, сборники рассказов и эссе, четыре пьесы, две книги для детей. По его книгам снято несколько фильмов, но ни один из них, кстати, особо не понравился автору. На русский язык переведено восемь его романов, часть рассказов и одна пьеса. Между прочим, Йегошуа дважды приезжал в Россию – в 2008-м и 2018-м. В числе своих литературных наставников называл Пушкина, Гоголя, Чехова, Достоевского, Толстого и Бабеля. В 2016 году, отвечая на вопрос журналиста The New York Times о последних прочитанных книгах, он назвал пять: «Радугу» Лоуренса, «Волшебную гору» Манна, «Мертвые души» Гоголя, «В поисках потерянного времени» Пруста и «Анну Каренину» Толстого. Величайшим драматургом XX века он считал Чехова, а его лучшей пьесой – «Дядю Ваню». Любимый литературный герой? Раскольников.

Предисловие к изданию на русском романа «Пять времен года» Йегошуа озаглавил «Долг великой литературе». Главный герой романа Молхо на протяжении почти всей книги читает «Анну Каренину». И тут встречает Нину, которая недавно прибыла в Израиль из Советского Союза. Молхо пытается завязать с ней отношения, но мешает языковой барьер. Нина почти не знает иврит.

На встрече со студентами ульпана в Израильском культурном центре «Натив» в Москве Йегошуа говорил: «Более миллиона евреев из Советского Союза и России, которые переехали в Израиль в 70–90-е годы, своим решением о репатриации изменили не только свои жизни, но повлияли на израильское общество, внесли вклад в различные его сферы, позволили стране стать такой, какая она есть сегодня».

«Русские» израильтяне присутствуют во многих его книгах, а в одном из романов даже в названии – «Смерть Юлии Рогаевой». В романе «Поздний развод» есть персонаж по имени ребе Субботник, недавно прибывший в Израиль «прямым ходом из исправительно-трудового лагеря».

Одна из главных тем творчества Йегошуа – галут. Однажды во время лекции в США он назвал евреев, живущих в Израиле, «абсолютными евреями», а живущих в США – «частично евреями». Это заявление наделало много шума. Кто-то оправдывался – «мы не частично, мы просто другие». Другие возмущались – почему ему, постоянно оскорбляющему евреев диаспоры, дают слово? В интервью Jewish.ru Йегошуа говорил: «Я выступаю за “израильскость” – за возвращение от “еврейства” к “израильской идентичности”. Мы – израильтяне и возвращаемся в израильскую историю. А слово “еврей” – это новое слово, и я не хочу его использовать».

Похожая логика видна и в интервью писателя газете «Культура» в 2008 году, в котором он назвал Исаака Бабеля русским прозаиком, а Иосифа Бродского – русским поэтом, у которого были «некоторые еврейские нюансы». Что касается «абсолютных евреев» Израиля, то многим из них не нравились взгляды Йегошуа на отношения с арабами. Взгляды были левыми. В 1984-м он говорил: «Единственное решение палестинской проблемы – создание демилитаризованного палестинского государства на Западном берегу. Решение вопроса о палестинском государстве – историческая необходимость».

Вместе со своими коллегами Амосом Озом и Давидом Гроссманом он в 2003 году присутствовал при подписании «Женевской инициативы» – проекта соглашения о постоянном урегулировании между Государством Израиль и Организацией освобождения Палестины. Вышедший в том же году роман Йегошуа «Освобождающая невеста» начинается со сцены свадьбы в деревне израильских арабов. «Мы – семья, евреи и арабы», – заявлял автор.

Но его интервью Jewish.ru 2018 года указывает на изменение политической позиции: «Я думаю, что реализация идеи двух государств для двух народов, в которую я верил и которой отдал более 50 лет своей жизни, сегодня невозможна. Мы должны дать палестинцам гражданские права, вид на жительство и возможность получения гражданства. Ровно так же, как мы это сделали в Иерусалиме. В итоге около двух с половиной миллионов палестинцев из Иудеи и Самарии должны получить наши паспорта. У нас нет другого выбора, если мы не хотим превратить свою страну в государство апартеида, отравленное изнутри».

В 2016 году скончалась жена Авраама Ривка, урожденная Кирсинянски. Их брак длился 56 лет. Она была самой первой читательницей его книг. В романах мужа Ривка читала первые 70 страниц, после чего выносила вердикт – насколько хороша книга с литературной точки зрения. Перед смертью она успела прочесть первые 70 страниц романа «Туннель». Две последние книги – «Единственная дочь» и «Третий храм» – были написаны уже без ее рекомендаций.

Доктор Ривка Йегошуа была психоаналитиком и главным психологом медицинского центра «Кармель» в Хайфе. Дома она никогда не рассказывала о своих пациентах. Мужу Ривка дала разрешение писать на любые темы, поставив только одно требование – делать это качественно. «Когда я стал писать “Пять времен года”, роман начинался со смерти жены. “Путешествие на край тысячелетия” рассказывает о мужчине, у которого две жены», – рассказывал А. Б. корреспонденту The Jewish Chronicle. Йегошуа был убежденным защитником семейных ценностей. Он говорил, что, на его взгляд, половина браков строятся на «хороших, дружественных, теплых отношениях».

А. Б. Йегошуа больше не живой классик израильской литературы. Он просто классик – «писатель, который помог вывести израильскую литературу на мировую сцену» и «предсказатель, старавшийся залечить раны, примирить израильтян с палестинцами, с диаспорами и самими собой». В романе «Туннель» главного героя Цви Лурию спрашивают: «Вы действительно верите в эту страну?» И он по-еврейски отвечает вопросом на вопрос: «А у меня есть выбор?!»