Юрий Башмет и Шломо Минц дали концерт в Большом зале консерватории

Юрий Башмет и его ансамбль "Солисты Москвы" дали первый после получения Grammy концерт в Москве — в Большом зале консерватории. Вместе с ними выступил израильский скрипач Шломо Минц, сообщает "Коммерсант".

Программа вечера, входящего в персональный филармонический абонемент Юрия Башмета, была необременительна для слушателя и состояла исключительно из приятной музыки. Ее первое отделение занимали "Времена года" Антонио Вивальди, сочинение, заигранное до дыр. Впрочем, звездный гость Шломо Минц солировал в нем с такой подкупающей невозмутимостью, будто открывал московской публике абсолютно неведомую ей партитуру. Хит подземных переходов звучал у него ровно, легко, расчетливо и даже академично, без нажима, ярких контрастов и модного сейчас барочного драйва.

Скрипач в начале своей карьеры был благословлен дирижером Зубином Метой и скрипачом Исааком Стерном, впервые выступил с Израильским филармоническим оркестром в возрасте одиннадцати лет, а в шестнадцать дебютировал в нью-йоркском Карнеги-холле. Сейчас он является одним из самых именитых и разносторонних музыкантов, дирижирует, играет на альте, преподает, руководит фестивалем и по всему миру отмечает свое 50-летие, случившееся в прошлом году. Первые два года из этих пятидесяти господин Минц прожил в Москве, но своей игрой он демонстрирует полный контраст русской струнной школе с ее мясистостью и задушевностью. Этим качествам он противопоставляет сдержанность и аккуратность, с которыми пришлось как-то уживаться башметовским "Солистам Москвы".

Вторую половину вечера Юрий Башмет провел со своим ансамблем без посторонних. Сначала он в основном своем качестве сыграл очаровательное Концертино Никколо Паганини для альта и оркестра, специально для него из Пятнадцатого квартета для альта, гитары, скрипки и виолончели превращенное в сольный номер. Затем продирижировал еще одним переложением из фирменных припасов своего оркестра — "Воспоминанием о Флоренции" Чайковского, в оригинале написанном для струнного секстета. Тут, в отличие от "Времен года", все было крупно, мясисто и узнаваемо, оркестр не сдерживался и дышал полной грудью, а солировавшие в нем скрипач с виолончелистом не отказывали себе блеснуть задушевными интонациями.