Шоу для арабов

Во второй половине 30-х годов прошлого века Палестину, находящуюся под британским мандатом, захлестнула волна арабского террора. Воодушевлял арабские банды иерусалимский муфтий Амин аль-Хусейни, которого финансировали нацисты. Погромщики убивали британских солдат и чиновников, арабов, не желавших участвовать в беспорядках, и, конечно, евреев. Многие небольшие еврейские общины, жившие в арабском окружении, были вынуждены оставить свои дома и переселиться в крупные еврейские посёлки или города, способные оказать сопротивление.

***

Киббуц Кфар-Гилади был расположен на периферии мандатной территории, у самой границы с французской колонией – там, где сегодня проходит граница между Израилем и Ливаном. Киббуц находился далеко от других еврейских поселений и британских военных баз, поэтому считался одним из самых уязвимых мест. Собственно, так оно и было. Лишь одна узенькая тропа соединяла его с ближайшим посёлком – Метулой. Шла она у подножия гор, и достаточно было всего одному валуну сорваться и скатиться вниз, чтобы отрезать Кфар-Гилади от всего мира.

Маленький и, как казалось, совсем беззащитный киббуц привлекал к себе внимание живущих рядом арабов. С окрестных холмов разглядывали они светлых и румяных девушек, трудившихся в киббуце, а также его амбары и конюшню, одним словом – большое богатство, разумеется, с точки зрения нищих и убогих соседних деревень. Несколько раз наиболее дерзкие банды даже пытались атаковать хозяйство, но киббуцники отбивались от непрошеных гостей, заставляя тех отступить.

***

Посёлку очень повезло, что безопасностью там заведовал Элиэзер (Лазарь) Крол. Уроженец Кременчуга, он был личностью весьма незаурядной и находчивой. Ещё в 1903 году, когда ему едва исполнилось 16 лет, он был среди бойцов еврейской самообороны в Российской империи. Потом его призвали в царскую армию, но почти тотчас же арестовали по обвинению в революционной деятельности и отправили на каторжные работы. Спустя ещё два года Крол сумел бежать и вскоре оказался в Эрец-Исраэль.

Здесь его умение постоять за себя сразу нашло применение. Крол стал одним из основателей организации «ха-Шомер» – «Сторож», защищавшей еврейские посёлки от арабских грабителей. В 1921 году Элиэзер Крол с женой Хаей приняли участие в восстановлении посёлка Кфар-Гилади, разрушенного в результате очередного арабского нападения, после чего окончательно в нём и осели.

История, которая на долгие годы отвадила от Кфар-Гилади арабских грабителей, бедуинских воров и прочих желающих поживиться за счёт евреев, произошла в самом начале беспорядков конца 30-х. Элиэзеру Кролу, вероятно, как никому другому было ясно, сколь уязвим пограничный посёлок из-за своей удалённости от других населённых пунктов. Тем более что жили в Кфар-Гилади в основном молодые энтузиасты, не имевшие ни боевых навыков, ни опыта самообороны. Твёрдо веривший в принцип «предупреждён – значит вооружён», Крол заблаговременно организовал в округе сеть арабских информаторов, которые за небольшую, но регулярную оплату снабжали его текущими региональными новостями, предупреждали о затеваемых кознях и таким образомпозволяли быть начеку. Вскоре инвестиции в разведку оправдали себя с лихвой.

Кфар-Гилади славился своим гостеприимством. Даже в самые напряжённые времена его ворота оставались открытыми для проходящих мимо путников, сбившихся с пути феллахов (арабских крестьян) или уставших от дальней дороги торговцев, просивших приютить их на ночь. Этим-то и решили воспользоваться арабские погромщики, сторонники муфтия аль-Хусейни, прослышавшие о стоящем на отшибе киббуце и оценившие его как лёгкую добычу для грабежа и расправы. Их главарь разработал, как ему думалось, блестящий и беспроигрышный план захвата Кфар-Гилади.

Как-то утром информатор из соседней деревни принёс «хавадже Лейзеру Кролу» тревожную весть: к вечеру возле киббуца появится группа из двух десятков погромщиков. По словам араба, они намерены выдать себя за караван торговцев из Ливана, сбившихся с дороги, и попросить об убежище на ночь. Проникнув внутрь, бандиты планируют устроить ночью бойню, поджигая дома и расстреливая жителей. Одновременно оставшаяся часть банды атакует посёлок снаружи. Расчёт бандитов строился на том, что, даже подозревая подвох, жители киббуца не посмеют отказать путникам в приюте. Такой шаг стал бы неприемлемым нарушением законов регионального гостеприимства и вызвал бы презрение всех окрестных деревень, после чего изгнать евреев из этих мест было бы совсем не сложно.
– Ничего, – сказал Крол, – мы подготовим им такую тёплую встречу, что они её вовек не забудут.

Оставшийся день прошёл в тщательных приготовлениях. На закате солнца у ворот посёлка действительно показался караван тяжелогружёных мулов и двух десятков казавшихся усталыми людей. Все они были вооружены кинжалами, пистолетами и ружьями, а некоторые даже увешаны примитивными бомбами.

Их встретила четвёрка киббуцников, каждый из которых был тоже вооружен двумя большими пистолетами. Как и ожидалось, «путники» сообщили, что по дороге домой в Ливан сбились с пути и теперь с наступлением темноты смиренно просят принять их на ночлег вместе с мулами и поклажей, обещая щедро заплатить за постой.

– Что вы, что вы, – запротестовал один из встречающих, – вы наши гости, наш дом – ваш дом, проходите, ешьте, пейте и отдыхайте.

При этом наиболее внимательные из гостей заметили, что он как-то странно и несколько даже зловеще взглянул на остальных привратников, те же, довольные, закивали, улыбаясь. Взяв под уздцы мулов, пара киббуцников повела их в конюшню – накормить и напоить. А остальные вызвались довести «дорогих гостей» до киббуцной столовой.

Где-то на полпути дорогу им переехала телега. Две запряжённые лошади с трудом тащили её, гружённую доверху. И от зорких глаз арабов не укрылось, что там лежало различное стрелковое оружие. У входа в столовую гости с изумлением увидели двух дозорных, стоящих будто бы на карауле. Каждый держал в одной руке ружьё, а в другой пистолет. За пояс у них были заткнуты здоровенные кинжалы, а грудь крест-накрест перетягивали ленты с патронами. «Торговцы» обеспокоенно переглядывались друг с другом и глядели на своего предводителя, который до сих пор не проронил ни слова.

Гостей рассадили вокруг стола, на который подали всё, чем только богаты были закрома Кфар-Гилади. Но, несмотря на разнообразие, арабы явно потеряли аппетит. И было от чего. В углу вокруг составленных вместе двух столов сидело около дюжины здоровых киббуцных мужчин, увешанных оружием с головы до пят. Они возбуждённо шушукались и время от времени поглядывали на гостей. То и дело в столовую вбегали ещё какие-то вооружённые люди. Они вытягивались по стойке смирно перед сидевшими за столом киббуцниками, о чём-то докладывали, вроде как получали указания, отдавали честь и убегали прочь.

Глядя в окно, арабы видели, как в сумерках мимо столовой то и дело проезжали подводы с торчащим в разные стороны оружием. Чего они не могли видеть, так это то, как за ближайшим сараем оружие поспешно сгружалось с одной телеги и перекладывалось на другую, после чего новая подвода проплывала под окном столовой перед взорами гостей. Разыгранная Кролом пьеса шла как по нотам. Вот кто-то забежал в столовую будто бы случайно с целой связкой гранат, вот кто-то другой «был послан немедленно идти куда-то на подмогу».

Вскоре арабы были твёрдо убеждены, что на свою голову попали в самое логово врага, что каждый житель киббуца от мала до велика встаёт с утра и ложится спать вечером, не выпуская из рук пистолет и кинжал, и в любую минуту готов к бою. Более того, настороженно перехватывая взгляды киббуцников, они стали подозревать, что их не просто так заманили в столовую и, вероятно, живыми им отсюда уже не уйти. Где-то через полчаса, так и не отведав толком предложенных им яств, они поднялись и стали торопливо собираться. Рассыпаясь в благодарностях за оказанный жителями киббуца приём, они сообщили, что всё-таки слишком торопятся и должны тронуться в путь, не оставаясь на ночь.

«Хаваджа Лейзер Крол», обвешанный оружием и медалями (некоторые из которых загодя были одолжены в соседних еврейских посёлках), встал из-за стола, стоявшего в углу, и подошёл к гостям. Всеми возможными словами уговаривал он их ни в коем случае «не обижать комбанию» (так арабы, не имеющие звука «п» в языке, обычно произносили русское слово «компания», прижившееся среди киббуцников) и не покидать киббуц «на ночь глядя». Но главарь банды был непреклонен. Глядя на пистолеты и кинжалы, заткнутые за пояс Крола, он сглотнул и вновь повторил, что «от всего сердца благодарен столь отважным жителям посёлка, но никак не может остаться, ибо очень торопится домой».

– Ну что же, – наконец согласился Крол, – пусть Аллах будет благосклонен к вам, и вы не собьётесь впредь со своего пути. Если же вновь окажетесь в наших краях, милости просим, ибо, увы, на этот раз не удостоились мы приютить вас на ночь в нашем скромном доме.
Почти бегом гости покинули Кфар-Гилади, впопыхах забыв про свою поклажу и мулов. Спустя несколько дней два араба, посланные главарём банды, опасливо подошли к воротам киббуца.
– А-раис (главарь) благодарит комбанию за заботу о наших мулах и будет рад освободить своего друга от этих излишних трудов, – сообщили они.
Но «хаваджа Лейзер Крол» лишь посмеялся в ответ:
– Передайте своему господину самые добрые пожелания от меня и скажите ему, что забота об этих мулах является для меня большой честью, а потому они останутся нашими.

***

Так ли всё было на самом деле или со временем реальный сюжет оброс дополнительными деталями и преувеличениями, сказать сложно. Известно только, что Кфар-Гилади на долгие годы стал вызывать трепет у окрестных жителей. И если кто-то и приходил в посёлок по делам, то предпочитал улаживать всё у ворот, не заходя внутрь. Всё это позволяло жителям киббуца долгие годы жить спокойно, без опасения, что лишние глаза и уши будут отираться у границ посёлка. Поэтому со временем киббуц стал важнейшим перевалочным пунктом нелегальной репатриации для евреев, добиравшихся пешком через французскую колонию – будущие Ливан и Сирию – в обход британских запретов. Всего до провозглашения государства через посёлок прошло около 8000 нелегальных репатриантов.