Мать и жена – одна сатана

Почему жена заменяет еврею маму, пытался разобраться наш специальный корреспондент.

Рассказывают, что однажды легендарный «раввин заключенных» Арье Левин поздно ночью остановил такси.
– Вас подвезти до дома, уважаемый? – спросил таксист, когда тот сел в машину.
– У меня больше нет дома, – ответил старый раввин.
Таксист решил, что перед ним бомж или сумасшедший, и потребовал от пассажира подобру-поздорову выйти из машины.
– Сказано нашими мудрецами, – пояснил раввин, – что дом мужчины – это его жена. Моя жена, увы, скончалась, и теперь у меня нет дома. Теперь это просто адрес, по которому я обитаю.

Библейская глава, которую евреи будут читать в синагогах в эту субботу, как раз повествует о смерти праматери Сары и о том, как тяжело переживал потерю жены Авраам. «И было жизни Сары сто лет, и двадцать лет, и семь лет – вот годы жизни Сары. И умерла Сара в Кирьят-Арбе, он же Хеврон – в земле Ханаанской. И пошёл скорбеть о Саре и оплакивать её Авраам» – так начинается эта библейская глава. И, казалось бы, куда логичнее назвать эту главу «Смерть Сары». Но нет! Она называется «Хаей Сара» – «Жизнь Сары»!

Чтобы понять, почему, каждому еврею стоит однажды приехать в гробницу наших праотцов – в пещеру Махпела – в субботу, когда читается эта глава. Десятки тысяч евреев со всего Израиля направляются накануне этой субботы в Хеврон и Кирьят-Арбу – их разделяет минут десять ходьбы и армейские КПП. И в обоих городках просто яблоку негде упасть. В каждом еврейском доме останавливается с десяток постояльцев, и хозяева не берут с них никаких денег – ведь традиция бескорыстного гостеприимства предписана нам праотцом Авраамом!

А субботняя служба у пещеры Махпела, которая и так всегда проходит на большом подъеме и с участием лучших канторов страны, в этот шаббат достигает каких-то немыслимых высей. А на исходе субботы всё не просто не заканчивается, но, по сути, только начинается – теперь сюда устремляются те сотни тысяч евреев, которые не нашли себе ночлега в Хевроне и Кирьят-Арбе. И вокруг Махпелы бурлит человеческое море, славящее праматерь Сару.

И это – лучшее свидетельство, оправдывающее название главы: жизнь Сары отнюдь не оборвалась тогда, почти 4000 лет назад. Нет, она продолжается сейчас в её потомках, с любовью повторяющих её имя и продолжающих из поколения в поколение называть им своих дочерей. Да так, что имя Сара стало почти нарицательным. Так о какой смерти Сары можно говорить?

И продолжая это непрерывное древо, рядом с историей праматери Сары в этом отрывке впервые выходит на авансцену её невестка – не менее легендарная Ривка, вышедшая замуж за её сына Ицхака. Понятно очень трепетное отношение к этой истории со стороны комментаторов Священного текста, но у автора этих строк, признаться, наряду с трепетом эта история почти всегда невольно вызывает улыбку. Ведь это типичная история «аидише мамы», которая, с одной стороны, очень хочет, чтобы сын женился и подарил ей внуков, а с другой стороны, почти всегда видит в невестке соперницу, покушающуюся на её роль главного человека в жизни сына. И, как следствие, Ицхаку уже 37 лет, а он до сих пор не женат и женится, увы, только после смерти Сары. Недаром завершается этот сюжет главы словами: «И ввёл Ицхак её в шатер матери своей Сары, и стала она ему женой. И полюбил её Ицхак и только тогда утешился в скорби по своей матери».

Таким образом, Ривка становится полноправной преемницей Сары: будучи женой Ицхака, она одновременно в какой-то степени заменяет ему мать и пытается возместить её утрату – и это, следует признать, очень характерно для нашего народа. На этом признании основополагающей роли женщины в жизни мужчины, в сущности, всегда строилась еврейская семья. И этот переход несет в себе глубочайший смысл: Сара продолжает жить не только в Ицхаке, но и в Ривке, а через них и во всех последующих поколениях еврейского народа, на протяжении тысячелетий с любовью вспоминающего свою праматерь.

Но прежде чем Ривка войдёт в шатёр Сары, её будущему свёкру Аврааму ещё предстоит похоронить свою Сару. И Авраам покупает для её погребения у хетта Эфрона ту самую пещеру Махпела и простирающийся вокруг нее огромный земельный участок, на котором сегодня и стоит город Хеврон. «И отвесил Авраам серебра Эфрону, как тот сказал – четыреста шекелей серебра. И стало поле Эфрона, которое в Махпеле рядом с Мамрэ – поле, и пещера в нем, и всякое дерево на поле, которое в его границах вокруг, – стало оно за Авраамом как покупка, совершенная на глазах у всех сыновей Хета».

И хотя сделка эта описана во всех подробностях в Книге, которую народы почитают, пишут с большой буквы и основывают на ней свой моральный уровень, право евреев на Хеврон подвергается каждый миг сомнению этими самыми народами, а вместе с ним – и право на Землю Израиля.

Достаточно пробежаться по ленте новостей, чтобы увидеть, как Хеврон по-прежнему остается эпицентром борьбы за наше право на наследие Авраама. И борьба эта ведется как силой оружия – большая часть нападений на евреев совершается именно в районе Хеврона и Кирьят-Арбы, так и на дипломатическом уровне – одна за другой принимаются в ООН и других международных организациях резолюции, исключающие Хеврон из списка еврейского наследия. Но эти резолюции никогда не отменят факта: народ Израиля жив, на своей земле, всё так же идёт по истории и эту субботу, как и прежде, будет встречать в Хевроне у пещеры Махпела. А значит, живы и все наши праотцы и праматери. Как говорится: «Од авину хай!»