Предвещали, что уходящий год обернётся одновременным крахом доллара и евро, неминуемым распадом сложившейся экономико-политической системы, последующей войной всех против всех, а также падением на землю гигантского метеорита. Глобального апокалипсиса так и не произошло, но несколько локальных — например, в Фукусиме и Северной Африке — всё же случились.

Арабская весна с последующим падением полувековых режимов и свержением незыблемых правителей оказалась, конечно, форс-мажором для всех. Но по Израилю неожиданный рывок к свободе сынов Хама и берберских племён ударил дважды: как по внешней политике, так и по внутренней. Демократизация угнетённых народов Ближнего Востока и Северной Африки на практике обернулась чудовищным регрессом и радикализацией в регионе. А волна социального недовольства проникла и в израильское общество, причём протесты в Израиле (относительно масштабов страны) были более массовыми, чем в США и Европе.

Если в американском движении Occupy Wall Street и в октябрьских митингах в европейских столицах приняло участие в самых крайних случаях несколько процентов населения, то к израильским акциям протеста присоединилось, по разным оценкам, до миллиона человек, т.е. почти шестая часть населения. Можно, конечно, иронизировать, что евреи всегда готовы выйти и с чем-нибудь не согласиться, но достаточно трудно защищаться от возрастающего давления извне при отсутствии консолидации внутри. В этих процессах радовать, причём, именно местечковой радостью, может только одно: вот и у нас всё по-взрослому, всё как и у других — и демократия, и протесты.

Так уж получилось, что в уходящем году основные темы, волновавшие еврейский мир, и повестка дня мира остального не просто перекликались, а почти полностью совпадали. Казалось также, что нет ни одного события еврейской жизни, которое мгновенно не оказывалось под микроскопом мирового общественного мнения. А самая громкая история в диаспоре в этом году развивалась по традиционному для евреев финансовому сценарию. Жертвой игры правительств, банков, рейтинговых агентств и горничной нью-йоркского отеля Sofitel стал глава МВФ Доминик Стросс-Кан. И не только всеведущие аналитики и конспирологи, но и прихожане любой синагоги воспринимают эту историю не иначе как предвыборные разборки между двумя евреями за французский престол. Саркози, кстати, в этом году получил двойной бенефит — легендарного Муаммара Каддафи тоже доставили на его стол.

Вообще, 2011-й был богат на стилистику, яркие образы и события. Они, на радость антисемитам и подтверждая стереотипы, лишь за редким исключением обходились без участия евреев, упоминания Израиля или темы Холокоста. Мир изрядно наигрался с признанием Палестинской автономии, европейские левые обсудили моральную правоту Гальяно и фон Триера, СМИ поплясали на тюремной робе бывшего израильского президента Кацава, а защитники здорового образа жизни потоптались на костях Эми Уайнхаус.

При этом современный политический театр превратился даже не в комедию, а в какой-то кафкианский фарс, в котором террористы выступают с трибуны ООН, бунт варваров цинично выдаётся за движение к демократии, а право на самозащиту надо ещё заслужить. Такой упор на стилистику только и может объясняться девальвацией любых смыслов. Мир научился с лёгкостью манипулировать и подменять даже самые базисные понятия, а данные обещания и заключённые договорённости могут быть в любой момент аннулированы.

Об авторе: Евгений Сигал, родился в Москве в 1981 году, по образованию экономист.   Работал в структурах Федерации еврейских общин России, корреспондентом в журнале «РБК»,  руководил пресс-службой в банке.   В настоящее время работает обозревателем ИД «Коммерсантъ».       Мнение редакции и автора могут не совпадать