Как там в Москве?
27.02.2015
Колумнистика
Как там в Москве?
27.02.2015
В Нью-Йорк я езжу часто последние двадцать пять лет. Во-первых, там жил мой Ребе и теперь там находится его могила. Во-вторых, пятнадцать лет назад туда переехали мои родители. В-третьих, именно в Нью-Йорке несколько лет шла работа над концепцией московского Еврейского музея, и это требовало частого моего присутствия.
Все это три разных Нью-Йорка. Нью-Йорк хасидский. Нью-Йорк Брайтона. Нью-Йорк дорогущих офисов Манхеттена.
Нью-Йорк йинглиша, английского с еврейским прононсом и обильным вкраплением еврейских словечек, плавно перетекает в Нью-Йорк десятков других акцентов, давно уже вытеснивших норму.
Не верьте тем, кто говорит, что на самом деле никого в Америке Россия не интересует. По крайней мере, сейчас. Ни одна из трех главных газет Нью-Йорка: New York Times, Wall Street Journal и Financial Times — за время моей недавней поездки ни разу не вышла без упоминания о России на первой полосе. Это, конечно, не отменяет плохой информированности: Economist вот опубликовал карикатуру на тему последнего минского саммита, главными героями которой был «плохой русский Путин» и «хороший украинский Лукашенко». Но пишут много и подробно. И, надо заметить, по-разному. У «русских» все как в России. Публика делится на тех, кто верит безоговорочно российским телеканалам («у Соловьева рассказывали»), и тех, кто доверяет местному русскому радио.
Россия в этой истории редко пользуется симпатией, но и обычного для русскоязычного полярного дискурса обожания Украины здесь тоже нет. Пишут и вполне «ватные» статьи об опасности неуправляемых националистов, почуявших силу. Но это все в англоязычной прессе и, соответственно, во взглядах англоязычной публики.
У «русских» все как в России. Публика делится на тех, кто верит безоговорочно российским телеканалам («у Соловьева рассказывали»), и тех, кто доверяет местному русскому радио. На семинаре организации русскоязычных евреев ХАМА, куда меня пригласили выступить, я встретил звезду бруклинского эфира, который и в обычной беседе, и в своих передачах именует Путина исключительно «паханом». Думаю, многие его любят за прямоту и верность профессии.
Высокая дама со взором воительницы поймала меня в коридоре: «Скажите мне! Что! Путин! Делает! На Украине?!»«Я уехал в Нью-Йорк из Бендер в 1989 году, поэтому всю эту банду хорошо знаю! Обама — урод! Путин — молоток! По зубам! На Берлин!»
Господин предпенсионного возраста жарко говорил около часа во время субботней трапезы. Я умею в таких ситуациях отключаться и обдумывать издательские планы на 2052 год, но отдельные реплики время от времени доплывали и до меня: «Я уехал в Нью-Йорк из Бендер в 1989 году, поэтому всю эту банду хорошо знаю! Обама — урод! Путин — молоток! По зубам! На Берлин!»
Я в дискуссии такого рода не вступал. Потому что невозможно конкурировать с Киселевым. Да и бруклинского радиосоловья мне не перепеть.
А вот о еврейских книжках с разными людьми разговаривал охотно и с интересом. На скорбный вопрос «Как там в Москве?» отвечал только: «Все лучше и лучше!» Народ хихикал.
Автор о себе: До шестнадцати лет я жил в Одессе. Этот факт биографии оставил неизгладимый след: я и сейчас, прожив большую часть жизни в Москве, ощущаю себя одесситом. В застойные годы моего детства в доме висели мезузы и по всем правилам отмечался Песах. Так что я одесский пасхальный еврей. Как всякий одессит, хорошо устроился: зарабатываю на жизнь любимым времяпрепровождением. Чтением. Много издал, что-то написал, кое-что перевел. Главное событие в жизни — встреча с Любавичским Ребе. Сначала виртуальная, потом материализовавшаяся. Его взгляд на миссию человека, наложившийся на одесскую жовиальность, и сделали меня мной. Мнения редакции и автора могут не совпадать. |
