Путь праведника

Сегодня, 20 ава, еврейский мир отмечает йорцайт (годовщину смерти) Леви-Ицхака Шнеерсона, отца Седьмого Любавичского Ребе Менахема Мендла Шнеерсона. 

Рабби Леви-Ицхак Шнеерсон родился в 1878 году в местечке Поддобрянка Гомельского уезда в семье Баруха-Шнеура, правнука Третьего Любавичского Ребе Цемах-Цедека, и ребецн Зельды-Рахель. Имя Леви-Ицхак он получил в память о деде, бывшем раввине Поддобрянки. Тору Леви-Ицхак начал изучать под руководством раввина Поддобрянки Йоэля Хайкина — дяди его матери. Он быстро превзошел своего учителя и самостоятельно продолжил изучение священных текстов. Смиху раввина он получил от крупнейших еврейских духовных авторитетов того времени: р. Элиягу-Хаима Майзеля и р. Хаима Брискера.

В 1900 году 22-летний р. Леви-Ицхак женился на 20-летней Хане Яновской, дочери главного раввина города Николаева. В семье родились трое сыновей: Менахем-Мендл (будущий Ребе), Дов-Бер и Арье-Лейб. В 1907 году р. Леви-Ицхак занял пост главного раввина Екатеринослава (нынешнего Днепропетровска).

Возглавив еврейскую общину Екатеринослава, р. Леви-Ицхак всецело отдался исполнению своих обязанностей. Первым делом он решил добиться постройки новой миквы, так как старая пришла в негодность. Однако руководители общины не поддержали его, ссылаясь на отсутствие свободных денег. Тогда р. Леви-Ицхак снял новое пальто и положил его на стол. «Оно стоило мне недешево, — сказал он, — но миква для меня еще дороже, и я жертвую свое пальто на строительство». Убежденность рабби подействовала на равнодушных. Вскоре в городе появилась новая миква.

Вскоре р. Леви-Ицхак приобрел широкую известность и за пределами Екатеринослава. Феноменальная память, острый ум и всесторонние знания поставили его в первый ряд выдающихся раввинов того времени.

Особое внимание р. Леви-Ицхак уделял благотворительности и разнообразным формам помощи нуждающимся. Вскоре после начала Первой мировой войны он вместе с ребецн Ханой организовал фонд помощи еврейским беженцам, выселенным по распоряжению правительства из прифронтовых районов.

После Октябрьской революции р. Лейвик (так его называли близкие и прихожане) продолжил свою миссию в непростых условия гонения на религию вообще и на иудаизм в частности. Используя официально декларировавшиеся в СССР доктрину свободы совести и права верующих, р. Леви-Ицхак решительно отстаивал религиозные нужды еврейских общин.

В 1927 году навсегда покидает Россию старший сын р. Лейвика, р. Менахем-Мендл. Ему больше не суждено было встретиться с отцом. Год спустя в Варшаве он женился на дочери Шестого Ребе, Хае-Мушке. Младший сын, Арье-Лейб, несколько лет прожил в Ленинграде. В начале тридцатых годов он отправился на Святую землю. Здесь он и скончался совсем молодым в 1952 году. Похоронен р. Арье-Лейб на старом кладбище в Цфате. Мало что известно о среднем сыне р. Лейвика. Мы знаем только, что во время Второй мировой войны он был расстрелян нацистами на территории Украины.

В 1939 году в СССР проходила перепись населения. В переписную анкету был включен вопрос об отношении к религии. Рабби Леви-Ицхак выступил в синагоге с речью, в которой призвал прихожан не бояться и указывать в анкете, что они являются верующими. Слова раввина, естественно, стали известны органам НКВД, которые имели своих осведомителей повсюду, в том числе и в синагоге. Вскоре раввин был арестован. В ходе сфальсифицированного судебного разбирательства рабби Леви-Ицхаку было предъявлено обвинение в антисоветской пропаганде. Он был приговорен к пяти годам ссылки в Казахстан.

Ссылку р. Леви-Ицхак отбывал в станционном поселке Чиили Ташкентской железной дороги, расположенном в 128 км от города Кзыл-Орда. Об условиях жизни в Чиили р. Леви-Ицхака и ребецн Ханы свидетельствует письмо раввина детям, написанное 11 марта 1943 года: «Дорогие любимые дети мои! Несколько недель тому назад писал вам. Не дожидаясь вашего письма, пишу опять. Я живу здесь уже около 4 лет, а мама приехала ко мне 2 года назад на Пасху... Все наше имущество: одеяла и тому подобное — осталось дома, и мы без ничего, без средств к существованию. Мы, слава Б-гу, живы, но здоровье наше очень слабое и часто болеем. О! Как бы хотелось на старости лет быть около детей, а мы среди чужих, знакомых нет. Прошу вас сейчас же по получении этого письма написать нам о вашем здоровье и как вы живете».

Срок ссылки истек в 1944 году. Рабби Леви-Ицхаку не было разрешено вернуться в Днепропетровск, который к тому времени уже был освобожден от нацистов, однако он смог переселиться в столицу Казахстана Алма-Ату, где в то время проживало немало евреев, в том числе любавичских хасидов.

В ночь на 20 ава 5704 года (9 августа 1944 года) р. Леви-Ицхак открыл глаза и попросил воды для омовения рук. Когда ее принесли, он сказал: «Надо перебираться на ту сторону». Это были его последние слова. В тот же день праведный раввин скончался и был похоронен на еврейском кладбище Алма-Аты.

Ребецн Хана после смерти мужа переехала в Москву, а через некоторое время ей было разрешено эмигрировать. Через Польшу, Германию и Францию она попала в Нью-Йорк, где воссоединилась со своим старшим сыном, Менахемом-Мендлом Шнеерсоном.

Жизнь р. Леви-Ицхака Шнерсона — яркий пример самоотверженной борьбы за еврейские ценности, исключающей любые компромиссы. Сын р. Леви-Ицхака, Седьмой Любавичский Ребе Менахем-Мендл, продолжил его путь.