Шпилт, клезморим!

Коль скоро разговор о типично еврейских профессиях привел нас на свадьбу (которая, как мы помним, являлась результатом деятельности шадхенов и проводилась под руководством бадхенов), то мы, вполне естественно, должны плавно перейти к клезморим. Можно было бы сказать «к музыкантам», но тогда потребовалось бы пояснить: еврейским народным музыкантам из бродячих капелл, состоявших из трех–пяти человек. Звучит почти научно, но к чему эти сложности, когда все определение укладывается в странноватое слово «клезмер» , во множественном числе звучащее как «клезморим» ?

А странновато это слово выглядит потому, что на иврите «кли-земер» означает вовсе не человека, а дословно переводится как «музыкальный инструмент». Но идиш тем и замечателен, что придает любому, даже самому древнему, слову собственный колорит. Может, в древнем царстве Израильском это и был музыкальный инструмент (предположим, кимвал и тимпан), только в местечке–штетле он превратился в человека. Человека, зарабатывающего на жизнь музыкой, но при том не знающего нот, сольфеджио и прочих элементов музыкальной грамоты, которыми мучают детей (в том числе, и еврейских!) в музыкальных школах. Потому что клезмер ни в какую школу никогда не ходил, ибо ему надо было помогать отцу кормить семью — как правило, многодетную. И учился он всему на слух (в этом, кстати, глубокая народность клезмеров: совершенно не сговариваясь). Точно так же, без нот и школ, учили детей и цыганские музыканты, и негры-джазмены. Да и (чего далеко ходить за примерами!) русские гармонисты, без которых и свадьба была не свадьба.

Клезморим и сами музыку сочиняли, и прислушивались к тому, что играют такие же, «без сольфеджио», музыканты окружающих народов. Поэтому в их напевах можно услышать и украинские, и польские, и, особенно, румынские мелодии. (А вообще, поди-ка теперь разберись, чьи мелодии у кого звучат! Румыны, конечно, народ латинский и по определению музыкальный, как-никак двоюродные братья итальянцев, но… В общем, скажем так, все румыны видели и слышали евреев, но не все евреи точно знают, где живут румыны.) Не будем, впрочем, впадать в манию величия: даже названия многих еврейских мелодий выдают их иностранное происхождение. Есть, к примеру, такой еврейский танец — «добранич». Вус «добранич»? Фарвус «добранич»? И не ломайте голову: «добра нич» по-украински (если кто не понял) означает «доброй ночи». Правда, название любимого в Белоруссии танца «ойра-ойра» средствами славянских языков так просто не расшифровывается, зато если вспомнить, что такое на иврите «хора» и произнесете его с сильным местечковым прононсом, то услышите именно «ойра» (а может, даже и «ойрэ»…).

Знали клезморим нотную грамоту или (что скорей всего) не знали, зато распорядок мелодий и обрядов на свадьбе помнили досконально и не отступали от него, как закаленный боец не отступает от строки устава. На улице играли «А гаснигн», что, как и следует из названия, означает «Уличный напев». Потом — «Зайт гезунт!» (это можно и не переводить, хотя, в данном случае, это не «до свидания», а наоборот, «здравствуйте»). Ну, и на расставание, разумеется, «Добранич».

После помолвки (тнаим) играли «Мазл-тов!», и это же — когда молодые выходили из-под хупы. А перед самим бракосочетанием звучала печальная и радостная одновременно «Базецн ди калэ» («Усаживание невесты»).

Сели все за стол (женщины, как водится, от мужчин отдельно) — пожалуйста: «Тыш-нигн». Потом — «Мехутоним-танц», когда танцуют новоприобретенные родственники. «Бройгез-танц» («Танец обиды») — когда родня жениха, осмотрев приданное, обиженно дуется. В конце концов, все улаживается и уже вся большая родня танцует «Шолем-танц». И все это время поет бадхен, а шадхен, естественно, сидит за столом как почетный гость, вкушает гефилте-фиш и прикидывает новые брачные комбинации.

В клезмерском ансамбле тон задавала скрипка, которой вторили цимбалы, контрабас, кларнет, труба, флейта и барабан с тарелками. Но всему головой был, конечно, скрипач — «а идл мит дер фидл» . (Кроме града святого Иерушалаима: в пределах Старого города раввины запретили играть на любых инструментах кроме барабана. Но и среди барабанщиков таки-и-ие корифеи нашлись…)

История сохранила имена многих клезмеров. Взять хоть Стемпеню! Но о нем рассказал Шолом-Алейхем, и лучше него уже не скажешь, зато у читателей есть отличный повод перечитать нашего классика. И, в заключение: среди отпрысков клезморим, которые получили солидное образование, встречаются выдающиеся, европейского уровня, музыканты. Хотя бы тот же М. Гнесин (учебное заведение имени которого знает, наверное, каждый младенец). Один дедушка у него был клезмер, а другой — бадхен. Умелый, видать, шадхен свел его предков!..