Все российские литературные рейтинги в прошлом году возглавляла книга Джонатана Литтелла «Благоволительницы». Я специально оговариваюсь — российские — поскольку в Европе книгу прочитали и оценили еще в 2006 году, но до нас она дошла не сразу. А когда дошла, произвела гораздо меньший, чем в Европе, но вполне заметный эффект.

Для «Благоволительниц» в литературном дискурсе, казалось бы, не должно было найтись места. Ведь, если говорить, например, о кино, всем так надоели фильмы о Холокосте, что в них отказывается сниматься даже проеврейски настроенная Натали Портман. Да и в литературе тема всплывает все реже: ну, что тут еще скажешь? Понятно все — ужас, кровь, миллионы погибших, мы помним, мы устали.

Всем так надоели фильмы о Холокосте, что в них отказывается сниматься даже проеврейски настроенная Натали Портман. Да и в литературе тема всплывает все реже: ну, что тут еще скажешь? Понятно все — ужас, кровь, миллионы погибших, мы помним, мы устали.

И вот появляется роман, читать который — почти пытка. Литтелл с хирургической точностью описывает весь путь главного героя (офицера СС, доктора юриспруденции Ауэ) сквозь ужасы Бабьего Яра и концлагерей, заставляет нас вместе с ним спускаться в ямы, где уложены еще теплые тела расстрелянных, добивать тех, кто еще жив, вдыхать дым печей Аушвица, подхватывать на руки маленькую еврейскую девочку, которой предстоит уйти туда же — в жернова безжалостной машины уничтожения.

Этот роман, пожалуй, — самая античитательская акция писателя за всю историю мировой литературы. Ведь по этой бурлящей реке из крови, гомосексуальных страстей, испражнений, отчаяния, безумия и литературно-музыкальных аллюзий совершенно невыносимо плыть. Невыносимо до такой степени, что хочется спрятаться от него, забиться в самый дальний угол дивана, навсегда удалить из компьютера и из памяти. И что же? «Благоволительниц» все дочитывают до конца. Доходят вместе с эсэсовцем Ауэ до финала, который кажется невозможным, невероятным в своей жестокости. Хотя, вроде бы, чем еще можно удивить того, кто добрался до конца этого безжалостного романа?

Для кого-то «Благоволительницы» — еще одна книга о Холокосте. С одной стороны, это так. С другой, — это книга о катастрофе, но не о Катастрофе европейского еврейства, пусть даже доктор Ауэ занимается именно «еврейским вопросом». Это книга о катастрофе человечества и человечности. Литтеллу удалось написать о Холокосте так, что книга получилась масштабнее заявленной темы. В ней нет отдельных судеб погибших, в ней есть миллионы евреев, которых уничтожают по-деловому сосредоточенно, разрабатывая планы, которые должны утвердить «наверху».

Им уже никогда не вернуться домой, в свою милую бюргерскую Германию, ее больше нет. Ее уничтожат не советские войска, в них самих — смерть уютного европейского мира. Они уничтожили не только еврейских детей — они убили своих.

Все они — жертвы блистательно отлаженной машины для убийства. Машины, которая уничтожает всех, — возможно, в первую очередь даже не жертв, а палачей. В ней именно палачи изнемогают от поноса и рвоты, сходят с ума, стреляются, мрут от голода и тифа и... теряют душу, безвозвратно отдаваясь в руки своих самых черных, самых страшных инстинктов. Им уже никогда не вернуться домой, в свою милую бюргерскую Германию, ее больше нет. Ее уничтожат не советские войска, в них самих — смерть уютного европейского мира. Они уничтожили не только еврейских детей — они убили своих. Не зря Литтелл ближе к финалу вводит в сюжет банду австрийских подростков, оголтелых зверенышей, безжалостно убивающих всех подряд, насилующих собственных подруг и маленьких сестер.

Почему эта книга важна для нас с вами? Именно потому, что она не только про нас с вами, не только про наших бабушек и дедушек, про наш страх перед фашизмом, про наш «Яд Вашем». Это книга про то, что в той войне погибло не шесть миллионов евреев, а почти шестьдесят миллионов людей. Людей разных национальностей, разных политических взглядов и убеждений, разного нравственного уровня и социального статуса. Литтелл специально обезличивает жертв, выводя на поверхность лишь некоторых: то девочку в Бабьем Яру, то русского коммуниста, то кавказского еврея, который сам приходит на плаху. Для Литтелла евреи — емкий, наглядный, жестокий символ массового уничтожения одними гомо сапиенсами других гомо сапиенсов. Образ, который должен показать миру — это не еврейская беда и катастрофа, это все мы. Каждый из нас был жертвой или палачом. В этом аду нет национальностей, пусть даже доктор Ауэ занимается именно «еврейским вопросом». Потому что завтра следующий доктор Ауэ займется «французским», «испанским» или, например, «греческим». И для него это тоже будет просто работой. Он будет мучиться от рвоты и поноса, страдать от ночных кошмаров, скатываться все дальше в безумие, но по утрам снова будет отправляться в свой кабинет или в ров, куда прикажут сбрасывать трупы.

Для Литтелла евреи — емкий, наглядный, жестокий символ массового уничтожения одними гомо сапиенсами других гомо сапиенсов. Образ, который должен показать миру — это не еврейская беда и катастрофа, это все мы. Каждый из нас был жертвой или палачом.

Прочтите «Благоволительниц», прочтите внимательно, вдумчиво, растяните на несколько месяцев. Эти восемьсот страниц, пожалуй, — самое тяжелое литературное путешествие из всех, которые вам приходилось переживать. Вы встретите здесь знакомые названия, промелькнут, казалось бы, лица родных. Возможно, вы даже будете поражены этим узнаванием. Литтелл настолько досконален и исторически точен, что этот масштабный роман вдруг становится личным письмом, предсмертной запиской от близких. Так, в самом начале вдруг проскользнул город Звягиль, ныне Новоград-Волынский, едва заметная точка на карте Украины. Там проезжает Ауэ с войсками СС. Там они походя расстреляют всех евреев. Там погибли мои прабабушка и прадедушка. Так это огромное литературное полотно стало для меня их предсмертным приветом.

Прочтите этот роман. Ведь Литтелл откуда-то знает про маленький город Звягиль и про омертвевший Сталинград, про рушащиеся дома Берлина и обряды горских евреев. Прочтите и дайте прочесть соседу. Особенно если ваш сосед — англичанин или русский, араб или француз, немец или японец. Читайте. Я не уверена, что это нас спасет: ведь доктор Ауэ тоже прекрасный знаток европейской и античной литературы, отлично разбирающийся в классической музыке и художественных стилях. Но блестящее образование героя не смогло защитить от его жестокости даже его близких. Так что нет, я не думаю, что роман «Благоволительницы» нас спасет. Я уверена, что он заставит нас ужаснуться. А именно страх удерживает человека в рамках дозволенного, не дает скатиться в безумие, мешает темным инстинктам одержать верх. Читайте! И, может быть, в будущем не будет ни Ауэ, ни Гиммлера, ни многих других героев самого страшного сюжета мировой истории и этой невыносимой книги.

Автор о себе:   Мои бабушка и дедушка дома говорили на идиш, а я обижалась: «Говорите по-русски, я не понимаю!» До сих пор жалею, что идиш так и не выучила. Зато много лет спустя написала книгу «Евреи в России. Самые богатые и влиятельные», выпущенную издательством «Эксмо». В журналистике много лет — сначала было радио, затем — печатные и онлайн-издания всех видов и форматов. Но все началось именно с еврейской темы: в университетские годы изучала образ «чужого» — еврея — в английской литературе. Поэтому о том, как мы воспринимаем себя и как они воспринимают нас, знаю почти все. И не только на собственной шкуре.       Мнение редакции и автора могут не совпадать