Полгода назад мне предложили принять участие в еврейском семинаре в Витебске. Я согласился и только перед отъездом понял, что проведу там восемнадцатый день месяца элул. Хай Элул — «день, когда загорелись два великих светила на небосводе Израиля». В этот день родились Бааль-Шем-Тов и Алтер Ребе, рабби Шнеур-Залман из Ляд. Рабби Шнеура-Залмана приписывают к Лядам, поскольку именно будучи раввином этого городка он прославился. Но родился и вырос Алтер Ребе в Лиозно, что в 40 километрах от Витебска. Так что мне впервые предстоит провести день рождения Ребе на его малой родине.

Рабби Шнеур-Залман стал основателем учения ХАБАД, стоящего особняком от остальных направлений хасидизма. Дело в том, что его, младшего ученика великого Межеричского магида, и учитель, и товарищи по учебе прозвали Залменке дер литвак — «Залманка- литвак». Очевидно, в это вкладывалась не только констатация происхождения Шнеура-Залмана. Литваки отличались от волынских евреев не только диалектом идиша и одеждой. Между ними были глубокие ментальные различия: эксцентричная эмоциональность Подолья против интеллектуального самоконтроля Литвы. Рабби Шнеуру-Залману выпала миссия поженить эти два полюса. И именно поэтому его учение получило название «ХАБАД», представляющее собой акроним еврейских слов хохма-бина-даат, «мудрость-понимание-знание». Он учил, что только эмоция, рожденная знанием, по-настоящему сильна. Любовь, порожденную познанием, не затопить и великим водам.

Еврейский мир изменился, изменилась «паства». Стало быть, и «пастырям» нужно находить новые пути к еврейским сердцам.

Рабби Шнеура-Залмана, великого законоучителя и философа, теперь уже никто не зовет «Залменке дер литвак». Вне ХАБАДа его чаще именуют Бааль а-Тания ве-Шульхан арух («автор Тании и Шулхан аруха») — по названиям двух главных сочинений, которыми он прославился: Тании, канонической книге философии хасидизма, и Шульхан аруху, вошедшему в пантеон выдающихся галахических трудов еврейских мудрецов. В свою очередь, сам этот труд называют Шульхан арух а-Рав, «Шульхан арухом Раввина». Мало кого в еврейской истории называли просто так, без имени, потому что он — Раввин, в своем роде единственный в поколениях. ХАБАД привлекал прежде всего именно литваков, поскольку давал им развиваться, не отказываясь от мировоззрения предков. Мировоззрения, основой которого всегда была ученость.

За 200 лет мир поразительно изменился. Что же до еврейской вселенной, то изменения эти таковы, что мы с большой натяжкой можем называть себя продолжателями дела предков. Добровольная «эмансипация» и физическое уничтожение сделали свое дело — сегодня мы по большей части только пытаемся воссоздать подобие лучших страниц славного прошлого. Это, разумеется, относится и к ХАБАДу. В моих грезах, бывает, я представляю себе реакцию хасида Алтер Ребе, доведись ему попасть на концерт в хабадском Московском еврейском общинном центре... Дело тут не только в пресловутой «деградации поколений». Еврейский мир изменился, изменилась «паства». Стало быть, и «пастырям» нужно находить новые пути к еврейским сердцам. И этот механизм тоже заложен в учении рабби Шнеура-Залмана. Но очень важно при этом не терять главное в погоне за второстепенным. Не забывать цели, диверсифицируя средства.

Уходит поколение наставников, пришло время лекторов. И каждый раз, когда в любавичской иешиве я встречаю мальчика, одного из ста, который учится самозабвенно, у которого горят глаза, разбирающие мелкие буковки в Талмуде или в Тора-ор, собрании толкований Алтер Ребе, я ликую.

Я горд своей принадлежностью к ХАБАДу. Меня всегда восхищают самоотверженные эмиссары Ребе, которые в любой дыре дают еврею почувствовать себя дома. Но я чувствую себя дома, только когда попадаю на хороший хасидский фарбренген, традиционное застолье с напевами и устной передачей Учения. Увы, это бывает совсем не часто. Уходит поколение наставников, пришло время лекторов. И каждый раз, когда в любавичской иешиве я встречаю мальчика, одного из ста, который учится самозабвенно, у которого горят глаза, разбирающие мелкие буковки в Талмуде или в Тора-ор, собрании толкований Алтер Ребе, я ликую. ХАБАД не только «вырос и распространился». ХАБАД еще и остался ХАБАДом. Учением великого Раввина из Лиозно.

Автор о себе: До шестнадцати лет я жил в Одессе. Этот факт биографии оставил неизгладимый след: я и ‎сейчас, прожив большую часть жизни в Москве, ощущаю себя одесситом. В застойные годы моего детства в ‎доме висели мезузы и по всем правилам отмечался Песах. Так что я одесский пасхальный еврей. Как всякий ‎одессит, хорошо устроился: зарабатываю на жизнь любимым времяпрепровождением. Чтением. Много ‎издал, что-то написал, кое-что перевел. Главное событие в жизни — встреча с Любавичским Ребе. Сначала ‎виртуальная, потом материализовавшаяся. Его взгляд на миссию человека, наложившийся на одесскую ‎жовиальность, и сделали меня мной.‎  Мнения редакции и автора могут не совпадать.